Необходимо подчеркнуть, что США, занимая главенствующее положение в Североатлантическом блоке, являются инициатором и автором разработки теоретических положений и практических мероприятий по подготовке агрессивных войн. Поэтому не случайно, что все послевоенные стратегии первоначально принимались в США, а затем в НАТО. Так произошло и со стратегией «гибкого реагирования». Следовательно, чтобы наиболее полно представить себе содержание современной стратегии НАТО, необходимо рассмотреть основные положения разработанной и действовавшей ранее в США стратегии «гибкого реагирования», а затем отметить те характерные особенности, которые присущи ныне действующей коалиционной стратегии.
Стратегия «гибкого реагирования» пришла в Соединённых Штатах в начале 60-х годов на смену стратегии «массированного возмездия», предусматривавшей ведение против Советского Союза и других социалистических стран только всеобщей ядерной войны, то есть войны, которая должна была начинаться сразу же с неограниченного применения всего арсенала ядерного оружия.
Главной причиной замены одной стратегии другой явилось резкое изменение соотношения возможностей США и Советского Союза по ведению ядерной войны, В создавшейся обстановке, когда Советский Союз добился огромных успехов в развитии ракетно-ядерного оружия, Американский континент оказался в сфере досягаемости советских межконтинентальных баллистических ракет. Массированное применение ядерного оружия Соединёнными Штатами Америки по территории Советского Союза могло повлечь за собой сокрушающий ответный удар советских ракетно-ядерных сил по территории США. Таким образом, стратегия «массированного возмездия» оказалась в новых условиях несостоятельной, опасной, неспособной обеспечить империалистам США достижение их политических целей и была заменена стратегией «гибкого реагирования».
Но замена одной стратегии американского империализма другой не изменила её политическую, классовую сущность. Сохранились и основные положения военной стороны прежней стратегии, расширялись лишь взгляды на характер войн и способы их ведения.
Отличие новой стратегии от старой должно было состоять, как утверждали специалисты НАТО, в возможности «выбора» способов и средств ведения войны. Если стратегия «массированного возмездия» предусматривала ведение против Советского Союза лишь всеобщей ядерной войны, то стратегия «гибкого реагирования» наряду с такой войной допускала ведение и ограниченных (локальных) войн не только на второстепенных театрах, как определялось раньше, но и в Европе, между странами блока НАТО и государствами Варшавского Договора. Более того, ограниченные вооружённые конфликты без применения и с применением ядерного оружия афишировались теперь как наиболее вероятные формы будущих войн.
США убеждали своих союзников в том, что стратегия «гибкого реагирования» позволит странам Запада выбрать наиболее подходящие варианты действий, прежде чем переходить ко всеобщей ядерной войне. Предлагая новую стратегию, США, естественно, не посвящали своих партнёров в расчёты, которые строились на предположении, что ограниченные вооружённые конфликты могут привести к победе или поражению стран в пределах только тех ТВД, на которых они были развязаны. Военное руководство США считало, что война, развязанная в Европе, не распространится на территорию их страны.
Таким образом, авторы стратегии «гибкого реагирования» полагали, что ведение ограниченных войн на заморских ТВД позволит избежать ответных ударов со стороны Советского Союза по территории США и в то же время обеспечит быстрое вооружённое вмешательство США в дела других народов там и тогда, где и когда империализму США невозможно будет достичь поставленных целей другими средствами. Следовательно, новая стратегия по своей агрессивности не только не уступала прежней, а, наоборот, превосходила её.
С принятием стратегии «гибкого реагирования» значительно менялись взгляды на строительство вооружённых сил и на подготовку их к ведению войн различных видов. Раньше главная ставка делалась на ядерное оружие как основное средство ведения войны, а роль обычных вооружённых сил принижалась (считалось, что они должны были лишь обеспечивать боевые действия стратегических бомбардировщиков, вооружённых атомными бомбами). Теперь же структура, состав, боевое оснащение видов вооружённых сил, их соотношение, степень боевой готовности и дислокация (группировка) должны были обеспечить возможность «гибкого реагирования» на любую военную ситуацию, которая могла бы возникнуть в любой части света. и возможность действовать с применением только обычных средств поражения. В отличие от стратегии «массированного возмездия» в стратегии «гибкого реагирования» делался больший упор на развитие обычных вооружённых сил, на повышение их боевых возможностей.
«Основной целью военной политики США с 1961 года, — заявил в своё время бывший министр обороны Р. Макнамара,- является усиление неядерных возможностей». В соответствии с такими установками США уже в 1962-1963 годах увеличили количество дивизий сухопутных войск на 45%, эскадрилий тактической авиации — на 30%, возможности авиатранспортной службы — на 75%. Вдвое было расширено строительство и переоборудование кораблей американских ВМС. Вместе с тем резкое увеличение количества войск НАТО в Европе, оснащённых обычным вооружением, американское руководство предусматривало осуществить за счёт западноевропейских стран — партнёров США по блоку.
Однако крен в сторону повышения возможностей обычных вооружённых сил нисколько не означал принижения роли ядерного оружия. Внимание к дальнейшему развитию и увеличению возможностей стратегических наступательных и оборонительных сил не ослаблялось. Создать силы, способные вести всеобщую ядерную войну и ограниченные вооружённые конфликты, — таково основное требование стратегии «гибкого реагирования».
Исходя из этого, американское военно-политическое руководство приняло новую систему строительства своих вооружённых сил по их целевому предназначению. Создавались «стратегические наступательные силы» (межконтинентальные баллистические ракеты, стратегические бомбардировщики, атомные ракетные подводные лодки) и «стратегические оборонительные силы» (силы и средства ПРО, ПКО и ПВО), предназначавшиеся главным образом для ведения всеобщей ядерной войны, а также «силы общего назначения» (сухопутные войска, тактическая авиация и ВМС без атомных ракетных подводных лодок) — для ведения ограниченных войн и участия во всеобщей ядерной войне.
Необходимо отметить, что США, готовясь к войнам различных видов, не собирались воевать в одиночку. Поэтому, разрабатывая стратегию «гибкого реагирования», они хотя и полагались на свои собственные вооружённые силы, заранее развёрнутые на важнейших ТВД, но вместе с тем стремились максимально использовать возможности союзников по блоку. Для ведения войн в Европе образовывалась так называемая «триада» НАТО, включавшая в себя стратегические ядерные силы США, ядерные силы на театре войны и обычные вооружённые силы главным образом западноевропейских государств. Считалось, что европейские страны НАТО, опираясь на стратегические силы США, должны были развернуть достаточное количество обычных вооружённых сил.
В основу строительства вооружённых сил было положено требование создания превосходства над вооружёнными Силами Советского Союза, хотя это и маскировалось так называемой концепцией «достаточности». Так, Д. Кеннеди в своей речи при вступлении в должность президента требовал, чтобы «американские вооружённые силы были достаточными вне всякого сомнения». Раскрывая суть кратко сформулированного требования американского президента, французский журнал «Ревю де дефанс насьональ» в статье «Ядерная стратегия США» (июнь 1964 года) писал, что США отказались от стратегии «массированного возмездия» и заменили её более гибкой стратегией, в основе которой лежит принцип — США должны иметь несомненное превосходство над Советским Союзом в области ядерного оружия и обычных средств поражения.
Концепция «достаточности» в области стратегических наступательных и оборонительных сил должна была обеспечить «гарантированное уничтожение» и «ограничение ущерба». «Гарантированное уничтожение» составляло суть ядерной стратегии США. Оно требовало иметь ядерные силы стратегического назначения, способные нанести противнику «неприемлемый» для него ущерб, даже после того, как он сам первым нанёс бы удар по США. Таким ущербом считалось уничтожение 1/3 или 1/4 населения, 1/2 или 2/3 промышленного потенциала Советского Союза. В конечном счёте концепция «гарантированного уничтожения» предусматривала уничтожение Советского Союза как жизнеспособного общества.
«Ограничение ущерба» означало максимальное ослабление силы ответных ядерных ударов советских ракетно-ядерных сил и снижение потерь США в населении и промышленном потенциале до «приемлемых». По определению бывшего министра обороны США Р. Макнамары, концепция «ограничения ущерба» является основой политики США в области строительства вооружённых сил, достаточных для того, чтобы уничтожить военный и экономический потенциал социалистических стран «поодиночке или в различных сочетаниях».
«Ограничение ущерба» должно было обеспечиваться нанесением упреждающих ударов по ядерным средствам Советского Союза, а также боевыми действиями сил противоракетной, противосамолётной, противолодочной обороны и мероприятиями гражданской обороны. Таким образом, и в основе концепции «ограничения ущерба» лежали агрессивные цели — нанесение ударов по силам противника раньше, чем он сможет их применить или предпримет необходимые меры защиты.
Силы общего назначения должны были обладать возможностью вести боевые действия как обычными средствами поражения, так и с применением тактического ядерного оружия на различных ТВД.
«Достаточность» сил общего назначения определялась концепцией «двух с половиной войн», которая предусматривала наличие сил, способных совместно с вооружёнными силами союзников США вести одновременно две большие воины против социалистических стран в Европе и в Азии, а также один или несколько мелких конфликтов в каких-либо других районах мира с целью подавления национально-освободительных, демократических и революционных движений.
Был сделан вывод, что для ведения больших и малых войн Соединённым Штатам необходимо иметь заранее развёрнутыми на «передовых рубежах» за океаном, то есть на чужих территориях, крупные группировки вооружённых сил и запасы материальных средств. Поэтому уже в 1964 году 50% дивизий регулярных сухопутных войск, имевшихся у США, дислоцировалось на территориях иностранных государств. К концу 1970 года свыше 1 млн. американских солдат и офицеров находилось в 47 странах мира, из них почти 400 тыс. человек в различных странах Юго-Восточной Азии, свыше 300 тыс. — в Европе, 240 тыс. — в западной части Тихого океана и на Дальнем Востоке, 25 тыс. дислоцировалось в странах Латинской Америки и до 50 тыс. пребывало в других районах мира.
Командование США своё главное внимание уделяло поддержанию высокой боевой готовности группировок войск, находившихся на заморских территориях. Вместе с тем оно считало, что развёрнутые за океаном силы будут способны выполнять задачи лишь в самом начале войны, а затем потребуют усиления. В связи с этим было решено иметь на американской территории крупные резервы и средства переброски их за океан в соответствии с концепцией «стратегической мобильности».
На континентальной части США было создано так называемое объединённое ударное командование, состоявшее из соединений регулярных сухопутных войск и тактической авиации. Оно предназначалось для усиления американских вооружённых сил в Европе и на Дальнем Востоке, а также для ведения ограниченных вооружённых конфликтов с целью подавления революционного и национально-освободительного движения в других районах. К войскам командования предъявлялось требование быть всегда в постоянной готовности к переброске в любой район земного шара, которая должна была осуществляться с помощью воздушных или морских транспортных средств или одновременно тех и других.
Для подавления антиимпериалистических выступлений народов в освободившихся от колониальной зависимости странах, а также в тех, которые ещё не сбросили с себя колониальный гнёт, администрацией Д. Кеннеди были созданы так называемые войска специального назначения.
В области планирования и подготовки войн требования стратегии «гибкого реагирования» сводились к так называемому «постепенному» и «соразмерному» применению сил, соответствующему обстановке и политической цели.
Таким образом, стратегия «гибкого реагирования» США преследовала ведение войн всех видов, вооружённое подавление народно-освободительного движения, осуществление военных провокаций и диверсионно-подрывных действий.
В связи с тем что, по расчётам американских стратегов, одним, даже внезапным массированным ядерным ударом уничтожить все стратегические ядерные средства Советского Союза невозможно, стратегия «гибкого реагирования» требовала при всех условиях сохранять силы «второго удара» и заранее подготавливать его. В качестве средств «второго удара» предусматривалось использовать атомные ракетные подводные лодки, вооружённые ракетами «Поларис», межконтинентальные баллистические ракеты типа «Минитмэн» из шахтных пусковых установок и стратегические бомбардировщики, дежурившие в воздухе с ядерными боеприпасами на борту.
В таком виде американская стратегия «гибкого реагирования» была предложена западноевропейским странам — участницам НАТО, которые первоначально отвергли её, так как не верили в возможность ведения успешных боевых действий в Европе без применения ядерного оружия, поэтому отдавали предпочтение прежней стратегии «щита и меча», то есть стратегии «массированного возмездия». Однако под нажимом США их партнёры вынуждены были строить свои вооружённые силы и вести подготовку к войне в соответствии с положениями новой стратегии, которая в декабре 1967 года была официально принята в качестве коалиционной стратегии НАТО.
Может возникнуть вопрос: существуют ли какие-либо различия между действующей ныне стратегией «гибкого реагирования» НАТО и стратегией «гибкого реагирования» США, которая была заменена в начале 70-х годов стратегией «реалистического устрашения»? Отвечая на этот вопрос, необходимо иметь в виду следующее.
Блок НАТО был создан в 1949 году Соединёнными Штатами Америки, которые, опираясь тогда на своё могущество и используя экономическую слабость западноевропейских партнёров, полностью подчинили их своему влиянию. Являясь лидером в НАТО, США довольно успешно навязывали и продолжают навязывать свои взгляды, концепции и стратегии союзникам по блоку.
Американский империализм, готовясь к войне против Советского Союза и других социалистических стран, рассматривает Западную Европу не только как один из важнейших стратегических районов мира, но и как источник людских и материальных ресурсов, которые он намерен использовать для реализации своих агрессивных планов. Вот почему в США разрабатываются все агрессивные стратегии, в том числе и стратегия «гибкого реагирования», не только для себя, но и для всего блока в целом. НАТО представляет собой блок империалистических государств, которые преследуют единую цель — уничтожение мировой системы социализма любыми средствами, в том числе и военным путём. Таким образом, политические цели как у США, так и у их союзников идентичны, а следовательно, и двух совершенно различных путей достижения этой цели, то есть двух стратегий, резко отличающихся одна от другой, быть не может.
Однако сказанное выше не означает отрицания наличия у США и других стран — участниц НАТО определённых противоречий и разногласий не только в политической и экономической областях, но и во взглядах на способы ведения войн в Европе, в основном на определение момента и масштабов применения ядерного оружия.
Так, например, разработав стратегию «гибкого реагирования». США полагали, что в Европе можно вести ограниченную войну без применения ядерного оружия довольно продолжительное время, отходя вплоть до Рейна. Военно-политические же деятели европейских стран НАТО, и прежде всего ФРГ, стремясь избежать в случае войны потери значительной части своей территории, считают, что ядерное оружие должно быть применено на самой ранней стадии вооружённого конфликта. Касаясь этого вопроса, бывший председатель совета обороны ФРГ Генрих Кроне в конце 1964 года заявил, что стратегия «гибкого реагирования» объяснима и понятна с точки зрения американцев. Но для населения Центральной Европы она сулит немало неприятных последствий.
Отличие стратегии «гибкого реагирования» НАТО от стратегии «гибкого реагирования» США заключается и в определении характера всеобщей воины, а в связи с этим опять-таки в установлении момента и порядка применения ядерного оружия. Если американская стратегия определяла всеобщую войну как вооружённый конфликт между главными ядерными державами (имелись в виду США и Советский Союз), в ходе которого используются все ресурсы сражающихся сторон и опасности подвергается само их существование как наций, то, по мнению руководства западноевропейских государств, всеобщей войной уже должен считаться тот вооружённый конфликт, который будет угрожать существованию Западной Европы. Следовательно, стратегическое ядерное оружие должно применяться в полном объёме не только в войне, которая охватит территорию США, но и тогда, когда она будет вестись только в Европе.
Практика показывает, что указанные выше противоречия во взглядах США и их союзников по НАТО разрешаются компромиссным путём. Так, США приняли предложенную руководством западноевропейских государств, и в первую очередь ФРГ, стратегическую концепцию «передовых рубежей», вынесенных как можно ближе к государственным границам ГДР и ЧССР, «угроза прорыва» которых противником автоматически определяет немедленное применение ядерного оружия.
В свою очередь партнёры США согласились признать возможной некоторую эскалацию войны в Европе, что подтверждается учениями объединённых вооружённых сил НАТО, на которых изучаются вопросы ведения как всеобщей ядерной войны, так и ограниченных войн без применения, с ограниченным и неограниченным применением ядерного оружия. В большинстве же случаев, как сообщает иностранная печать, отрабатывается вариант, когда военные действия сторон начинаются в виде обычного вооружённого конфликта, перерастающего через некоторое время в ограниченную и лишь затем во всеобщую ядерную войну. Однако следует подчеркнуть, что в последние годы наблюдается более решительный переход к применению ядерного оружия на раннем этапе вооружённого конфликта, то есть тенденция снижения так называемого «ядерного порога».
Решаются относительно согласованно и другие вопросы, особенно касающиеся строительства объединённых вооружённых сил и подготовки их к войне. Так, высшие органы НАТО довольно часто обсуждают проблемы совместного сотрудничества и принимают решения в области военного строительства, стандартизации оружия и боевой техники, увеличения военных бюджетов и т. д. Доказательством этого является хотя бы то, что руководству НАТО удаётся увеличивать военные расходы ежегодно в среднем по блоку на 7-8, а в некоторых странах на 15-20% и более. Объединённые вооружённые силы строятся для ведения всеобщей ядерной войны и ограниченных войн (с применением и без применения ядерного оружия). В странах НАТО проводятся обширные мероприятия, направленные на повышение боевых возможностей вооружённых сил, при этом главное внимание уделяется качественному улучшению оружия и боевой техники всех видов, а также совершенствованию организационной структуры соединений и частей с целью повышения их боевых возможностей.
Имеются, однако, два наиболее существенных различия между стратегией «гибкого реагирования» США и НАТО.
Глобальный характер стратегии «гибкого реагирования» США и региональный характер стратегии «гибкого реагирования» НАТО. Американская стратегия предусматривала разработку различных военных планов: всеобщей ядерной войны, войн с Советским Союзом, применительно к Европе, Ближнему Востоку, Восточной Азии, западной части Тихого океана, к району Индийского океана, Африке, Латинской Америке. В каждую из таких войн США, естественно, хотели бы втянуть и своих союзников по НАТО, однако западноевропейские страны противились этому, что наглядно проявилось в войне, которую США вели в Юго-Восточной Азии, а также в арабо-израильской войне 1973 года, когда почти все европейские страны НАТО отмежевались от американской политики на Ближнем Востоке. По взглядам западноевропейских политических деятелей, основные цели войны, если даже она примет глобальный характер, будут решаться в Европе, поэтому союзники США пытаются в первую очередь разрабатывать теоретические положения и практические мероприятия, касающиеся ведения вооружённой борьбы главным образом на европейских театрах военных действий.
Европейские союзники США по НАТО, опасаясь, что они могут в определённых условиях остаться без прикрытия американским «ядерным зонтиком», что Америка во избежание ответного ядерного удара Советского Союза по Американскому континенту не применит свои стратегические ядерные силы, а также претендуя на лидерство в Европе (Великобритания и Франция), стали проводить линию на развитие собственных стратегических ядерных сил. Западногерманское руководство требовало создания объединённых ядерных сил блока и предупредило, что в случае отказа союзников от создания таких сил ФРГ может приступить к изготовлению собственного ядерного оружия.
Некоторые страны, и прежде всего ФРГ, требовали непосредственного участия в принятии решений на использование ядерного оружия наравне с США. Так, бывший министр обороны Западной Германии фон Хассель одобрял американскую стратегию «гибкого реагирования», но требовал, чтобы решения на применение ядерного оружия принимались «самыми низшими инстанциями». С целью устранения разногласий во взглядах на применение ядерного оружия в декабре 1969 года на сессии Совета НАТО был принят согласованный план, предусматривающий использование ядерного оружия в различных вооружённых конфликтах. Однако и по этому плану право принятия решения на применение ядерного оружия фактически осталось за президентом США.
Таковы основные положения стратегии «гибкого реагирования». Она, как это видно из вышесказанного, не заменила оказавшуюся несостоятельной стратегию «массированного возмездия», а лишь модернизировала её и по-прежнему отражает агрессивную военную политику империалистических держав. Говоря о противоречиях и разногласиях в стане НАТО, необходимо иметь в виду, что наличие их нисколько не означает, что эта милитаристская организация теряет свою агрессивную сущность. Она была и остаётся главной ударной силой империалистических государств, направленной против Советского Союза и других стран социалистического содружества, против мирового коммунистического и национально-освободительного движения.